На днях в Тбилиси прошла конференция, посвящённая 30-летию введения в Грузии национальной валюты — лари. Формально — экономическое мероприятие, организованное Национальным банком. Не политика, не международные отношения, а сухие цифры и ритуальные речи о стабильности. Но одно событие – когда на сцене появился Джеффри Сакс - сделало эту тихую годовщину тревожным знаком.
Да-да, тот самый Джеффри Сакс — некогда уважаемый экономист, а ныне ангажированный голос кремлёвской пропаганды. Тот самый Сакс, считающий, что война в Украине началась вовсе не потому, что одна страна вторглась на территорию другой, а потому что «Запад окружил бедную Россию ракетами», «не дал ей дышать», «закрыл доступ к Черному морю» и хотел превратить её в «третьеразрядную державу». Вот уж, воистину, дух времен 30-х годов ХХ века, только озвученный на академическом английском.
В Грузии этот визит прошёл почти незаметно — в наших краях мало кто знает, кто такой Сакс. Ну был какой-то профессор, ну выступил на скучной конференции по деньгам. И что с того? Но это был только первый акт.
Затем последовала Москва. И уже не экономическая конференция, не бизнес-форум, а сборище тьмы - мероприятие, организованное Александром Дугиным - ироничным пророком архаики, проповедником имперского мессианства, чьи тексты дышат ненавистью к свободе, женщинам, Западу и здравому смыслу. Вот там Сакс был уже не просто гостем, а идейным соратником. Это была уже не академия, а фронт, союз со всем самым мрачным, что только породила российская идеологическая кухня.
Впрочем, речь не о конференциях, не о Саксе и даже не о Дугине. Речь идет о явлении. О странной, почти мистической тяге оправдывать войну, у которой нет причин. Причем даже без намека на хоть какую-нибудь рациональность. Только дым, вонь, и кровь.
Мир знал множество войн. Варварских, хищнических, оборонительных, превентивных. Люди убивали друг друга за землю, нефть, золото, порты, влияние, контроль над ресурсами. Не спорю, убивали жестоко, бесчеловечно, но логично. Такова уж анатомия любой войны, которые начинались потому, что кто-то что-то хотел, а у кого-то это что-то уже было.
Иногда войны начинались из страха. «Они собираются напасть, значит, ударим первыми». Но даже в этих случаях были определенные признаки - разведданные, концентрация войск, дипломатические ультиматумы… Войны, как ни странно, всегда имеют форму. Тело. Причину.
И вот — Украина.
Без ядерного оружия. Никаких иностранных баз на её территории. Никаких атак. Никаких блокад. Ни ракет, ни вторжений, ни морских портов, к которым Россия не имела доступа. Ни ресурсов, на которые Москва могла бы позариться. Ни стратегического преимущества, которого она лишалась из-за Киева.
Украина хотела в НАТО? Возможно. Но не завтра, не послезавтра, и уж точно — не при этой жизни. Запад клялся и умиротворяюще доводил до сведения Кремля: «Не будет Украины в НАТО, успокойтесь». НАТО, этот надутый гигант с хронической бюрократией и нежеланием вмешиваться даже в собственную оборону никак не угрожал России. Ни практически, ни теоретически. НАТО — это не угроза, а отговорка.
Так за что же война?
Отвечать на этот вопрос Сакс и ему подобные не хотят - слишком образованы, чтобы не понимать, что все их гипотезы — ложь. «Россия защищается», «Украина провоцирует», «Запад навязывает» — всё это риторика, за которой нет ни одного документа, ни одной дорожной карты, ни одной межконтинентальной ракеты.
Действительность же куда проще, она банальна до жестокости - Россия начала войну потому, что не верит в существование Украины. Потому что убеждена, что Украина — это ошибка истории, недоразумение, а украинцы — это русские, которые забыли кто они. Заблудшие. С мозгами, промытыми националистами. И если они не хотят вернуться добровольно, то их нужно заставить. А кто не согласится, того вычеркнуть. Физически.
Это не битва за территорию, а война против идентичности, против существования. Попытка стереть целый народ как ошибочную строку в таблице. И под этим чудовищным экспериментом теперь подписываются десятки респектабельных голосов. Они знают, что говорят неправду, знают, что оправдывают не войну, а чистейшей воды геноцид — сознательную, целенаправленную попытку переписать человечество под одну кривую догму, под одну речь, под один гимн. Они понимают, что их аргументы не выдерживают ни критики, ни времени, ни элементарной логики. Но всё равно продолжают. Потому что их задача — не объяснить, а оправдать. Не анализировать, а обелять. Не проливать свет, а закрывать небо дымовой завесой пропаганды.
Эти люди — не просто соучастники, они соавторы. Ибо пишут хором с теми, кто стреляет. Своими научными степенями они подписывают документы, обагренные кровью. Их оружие — не автомат, а псевдоаналитика, окопы — университетские кафедры, а фронт — медийное поле. Они не берут города, но разрушают смысл. И если кто-то однажды будет составлять трибунал по интеллектуальным преступлениям против человечности, им там должно быть отведено самое видное место.
Они не просто беззастенчиво лгут — они делают ложь респектабельной. Их «мнения» тиражируются, цитируются, переводятся. Чтобы отравить мышление масс. Тех, кто не слышит взрывов. Тех, кто думает: «Ну, может быть, всё не так однозначно…» Они сеют сомнение в очевидном, и это страшнее даже пули.
И всё же, несмотря на тяжелую, вязкую, бесчестную кампанию по обелению российской агрессии в Украине, правда всё равно пробивается. Через руины, «похоронки», потерянные глаза украинских детей, оставшихся без родителей и крыши над головой. Через молчание, крики и зловещие паузы между бомбардировками.
Потому что есть вещи, которые ни из памяти, ни из совести стереть невозможно. И каким бы ни был шум вокруг, как бы ни ухмылялись профессора, какие бы имперские карты ни рисовали на конференциях Дугина, человеческая боль всё равно звучит громче пропагандистской лжи.
Эта война стала возможной не потому, что кто-то где-то «провоцировал Россию», а потому, что слишком многие были готовы оправдывать любое безумие, если оно укладывалось в нужный политический пазл. Потому что в XXI веке всё ещё живы рабы, ищущие господина, и господа, мечтающие стереть память своих подданных.
Но есть и те, кто не забыл. Кто говорит и не боится называть вещи своими именами.
И если у этой войны и будет когда-нибудь справедливый конец, то наступит он не в штабах и не за столом переговоров. Он наступит тогда, когда такие как Сакс и всё его нравственно искалеченное академическое братство окажутся в том месте, где им и положено быть — у выгребной ямы истории. В списке тех, кто не просто ошибался, а знал правду, но все равно выбрал ложь.
И этот выбор не прощается.
